Я, собственно говоря, тоже узнал вкус халвы, лишь когда наша бабушка приезжала в Фергану в скорбные для нашей семьи дни.
Нана (бабушка) была женщина особая, с очень непростым характером и языком, отточенным до остроты бритвы. Она, например, при матери обращалась ко мне:
- Сталик, скажи маме, что надо купить шесть килограмм сахара, шесть килограмм сливочного масла и десять килограмм муки, тогда Нана приготовит халву.
Разумеется, я радостно, в предвкушении халвы вёдрами, обращался к матери:
- Мама, мама, Нана халву приготовит!
Мать вздыхала, что Нана использовала меня таким образом (нет бы напрямую сказать, зачем ребёнка подсылать?) и шла в магазин. Конечно, скромной учительской зарплаты на бабушкины масштабы не хватало, но тем же вечером Нана со своими сёстрами уже суетились на кухне у моего дяди вокруг кастрюли на плите.
Знаете, оказывается, я запомнил, как её готовить, эту халву. Вот ведь – спрашивал у Габаллинского халвачи Шахбалат-муаллима, как готовить такую халву, он, услышав вопрос, оживился и стал говорить оператору:
- Это раньше, на праздники у нас готовили такую халву! Самая простая халва, три вещи главные – мука, сахар и сливочное масло.
И, обращаясь ко мне, продолжил:
- Муку пожаришь на сковороде часто помешивая до появления орехового запаха, но следи, чтобы мука не подгорела и не изменилась в цвете. Потом добавишь к муке топлёное разогретое масло. Чтобы масло равномерно впиталось в муку, надо постоянно перемешивать и убавить огонь, чтобы мука не изменила свой цвет – ещё рано. Когда масло впитается в муку и не будет никаких комочков, в муку добавляют сахарный сироп.
Всё правильно рассказал Шахбалат-халвачи, точно так и готовили моя бабка и её сёстры халву на те поминки, только они не сироп добавляли к муке, а простой сахар-песок. А к сахару-песку добавляли кипящее молоко, постепенно, добиваясь у халвы текучей, как у теста, консистенции и растворения сахара.
А Шахбалат-муаллим сказал про молоко:
- Если хочешь, чтобы у халвы цвет светлее стал, тогда надо добавить пол стакана или стакан молока, - видимо имея в виду пропорцию на килограмм муки.
Стоп, стоп, стоп! Как это – цвет светлее стал? А отчего он должен был потемнеть, если дядя Шахбалат сам только что говорил о том, что муку жарить следует так, чтобы цвет её не изменился. Ну, допустим, добавим в муку топлёное масло, получаем светло-жёлтый цвет, чуть ярче, чем у замешанного теста, но куда ещё светлее-то?
«Обязательно надо попробовать приготовить халву, как у Наны» - решил я, но отложил это дело до очередной годовщины поминок моего отца.

Так что же – сироп или сахар? Вспоминая условия, в которых Нана делала эту халву на дядькиной кухне, я понял, что варить там ещё и сироп было просто негде. Плита на две конфорки – на одной топится масло, на другой, в небольшом казане жарится мука. Шестьсот грамм масла и килограмм муки. Кулёк сахара рядом, на столе лежит. Где там ещё и сироп готовить? Приготовишь заранее – пока будешь возиться с мукой да маслом, сироп застынет.
Может быть, поэтому бабка с сёстрами решили всыпать в смесь муки и масла сахар и разбавлять его молоком? Может быть, они решили, что и так сойдёт? Или у них так было принято готовить халву, ведь разные регионы, разные семьи – разные и рецепты? Как же правильно, если везде готовят по-разному?

Вон, в далёком от Азербайджана Узбекистане тоже готовят халвайтар, и тоже, кстати, непременно на поминки. Так в Узбекистане для изготовления этого лакомства, призванного подсластить горечь утраты, используют… курдючный жир.
Да, не удивляйтесь, вытапливают курдючный жир, добавляют в него муку, в раскаленном жире мука очень быстро меняет цвет на довольно тёмный, в неё добавляют сахар и воды – всё происходит довольно быстро, всё в одном казане, предельно лаконично и рационально, как вся узбекская кухня. Халвайтар готовят довольно жидким, он имеет консистенцию хорошей сметаны, едят его обмакивая кусочки лепёшки в пиалу с халвайтаром и запивая чаем. Рядом может стоять и мёд, и каймак (густые сладкие сливки), которые едят таким же способом, но каждый, обязательно, должен съесть хоть кусочек хлеба с халвайтаром – такова традиция.
Честно говоря, не знаю, откуда пошла традиция такой халвы и каковы были пути распространения этой кулинарной идеи. Понятно, появление её связано с культом поминовения покойных и, признаться, эту функцию такая халва выполняет замечательно. Медитативное помешивание муки, вытапливание масла, постепенное истечение из простых и обычных продуктов всё усиливающихся необычно-приятных запахов и рождение какой-то очень простой, но предельно светлой по духу и лёгкости сласти успокаивает душу испытывающих горе. Горе как бы отодвигается, и ты начинаешь понимать, что жизнь бесконечна и одно является продолжением другого, и только что ушедший человек просто уступил тебе место для продолжения жизни на земле, для продолжения его дел или начала новых. Ложка халвы, глоток чая и печаль становится светлее.
Простите меня за это отступление, давайте вернёмся к кулинарной историографии. Где и почему появилась халва и как распространялась эта кулинарная идея?
Надо понимать, что на Востоке считалось вкусным. Вот по-узбекски, когда хотят сказать «вкусно» часто говорят «ширин» - сладко. Сладко и вкусно – едва ли не синонимы в узбекском языке, ведь о вкусном могут сказать «сладко» даже когда еда и вовсе не сладкая, точно так же, как в русском языке использовалось прилагательное «красный». Ну, какие девки красные, если рассуждать в лоб, буквально? Румяные, разве что, а вот поди ж ты, только произнеси словосочетание «красна девица» и тут же полетит в сознании образ в сарафане и кокошнике с лебединой походкой и глазами, опущенными долу.
И не случайно слова «сладко» и «вкусно» на Востоке идут рука об руку – ведь для Востока характерны яркие краски, запредельные чувства и концентрированные вкусы и ароматы. Здесь природа сама дарит множество сладостей – подходи, срывай с дерева и ешь. Сладок до липкости виноград, инжир, персики – да всего не перечислишь. И ведь много всего рождает земля, урожай съесть не успеешь, если не заготовить.
Многие плоды можно засушить, но есть и другой способ – варенья и бекмезы. С вареньем всё понятно, это хорошо знакомое практически каждому лакомство. А бекмез?
Упаренный до густоты сок, вот что такое бекмез. Приготовить его можно из каких угодно фруктов и ягод – от арбуза до граната. Кстати, с бекмезом из граната многие знакомы хорошо – вот он, повсюду, на всех прилавках, хорошо знакомый нар-шараб. Ну да, называют иначе, а по сути, бекмез и есть.
Почему я отвлёкся от наших рассуждений на бекмез вообще? Да потому, что сегодня для приготовления халвы в большинстве случаев используется только сахар. Но, неужто, до появления сахара не готовили халву – настолько широко распространившееся по огромному региону блюдо? Не может быть такого, ведь судя по всему, халва распространялась по миру не в век информационных технологий со скоростью света, а во времена, когда караваны приносили сначала слухи, потом «попробовать», потом выведанный рецепт, нуждающийся в уточнениях, а то и каких-то ингредиентов, без которых не обойтись.
И как же тогда готовили халву до появления в Индии сахара – относительно чистой сахарозы выпаренной из сока особого тростника? Ведь надо было не просто появиться сахару, но и стать достаточно ценимым товаром, чтобы его повезли караваны и он начал распространяться по свету. А это время. И, по всему выходит, что первая халва готовилась без сахара.
Вообще, я готов поверить в то, что первая халва была вовсе без сахара либо каких-то сладких добавок вроде бекмеза или пчелиного мёда. Мне видится, что муку могли просто пожарить в бараньем жире и добавить к этому вареву молока. И это должно было быть достаточно вкусно на взгляд кочевника – ведь в это блюдо положили всё самое ценное, что он имел в своих скромных припасах.
Эту мою догадку подтверждает культовое для Средней Азии блюдо сумаляк. Сумаляк готовят из пророщенной и раздробленной пшеницы. А готовят его как раз на бараньем жире (теперь, конечно, и на хлопковом масле, но я считаю, что это плохо), путём долгой жарки и перемешивания. На дно казана укладывают круглые камни, во время перемешивания они истирают пшеницу до муки, варево темнеет, становится густым и тягучим, но, самое главное, несладкая пшеница и несладкий курдючный жир в результате дают сладкий, очень приятный на вкус сумаляк.
Всё время мне задают вопрос о том, что интереснее всего привезти из Узбекистана. Если кто поедет весной – ищите сумаляк, попросите и вас непременно угостят, вот эту баночку и везите домой, ешьте её вместе с хлебом и чаем и на следующий год, в ту же пору, весной, сердце у вас само попросит: «Хочу сумаляк». А я в этот год и в Москве сам сделаю – позову друзей и желающих, закопаем казан в землю, разведём под ним неспешный огонь, включим свет, станем бить в бубны и всю ночь мешать камни в казане, растирать пророщенную пшеницу. Или нет - пускай лучше молодые женщины мешают в казане – на это примета есть хорошая!
Ну вот, сумаляк – жир и пшеница. Почему пшеница, почему пророщенная, и почему бы не смолоть её сразу в муку?
Отвечу на этот вопрос другими вопросами: а вы пробовали возить с собою по степи притороченные к седлу мельничные жернова? А вы знаете, что легче разотрётся – сухое зерно или зерно проросшее? Поэтому я думаю, что в сумаляке мы видим древнейшее блюдо из злаков вообще и одну из первых разновидностей халвы, если определять халву, как блюдо из жира и муки, а сахар рассматривать как дополнительную и необязательную добавку.
Судите сами: есть казан, есть несколько горстей зерна. Замочить зерно в хурджуне и прорастить его – нет проблем. Камни найдутся где угодно, если есть хоть какая-то река. Растопили жир, опустили в казан пророщенное зерно, положили несколько чистых камней и перемешиваем их, одновременно дробя и готовя. На выходе получаем кашу. Если в самом начале добавить мясо, обжарить лук, то получим блюдо халим – которое и сегодня редко, но всё ещё готовят в широком регионе от Ирана до Средней Азии. Если мясо или лук не добавлять, а готовить дольше, получим сумаляк.
Но если нет пророщенной пшеницы, а есть уже готовая мука с мельницы или домашних жерновов, потому что уже есть дом, есть, где хранить достаточно много домашнего имущества, уже появилась первая печь – тандыр – и мука людям нужна, потому что они регулярно пекут хлеб из выращиваемых злаков? Что тогда, неужто, забыть сумаляк?
Нет, конечно! Берём муку и заменяем ею пророщенное зерно. Но! Процесс теперь пошёл значительно быстрее и те углеводы не успевают преобразоваться в сахара и, значит, нет привычного, так ценимого на Востоке сладкого вкуса. Готовить дольше – пережечь муку до горечи. Конечно, тут же возникает идея компенсировать недостаток сладости чем-то другим – мёдом, бекмезом или появившимся сахаром. Влаги не хватает? Можно, конечно, добавить и воды, но ведь готовят самое лучшее, самое вкусное – значит, не просто воду, а молоко!
Смотрите, что было дальше. Люди стали жить ещё лучше, добывать всё больше хороших продуктов, в том числе молока. Появилось в достаточном количестве сливочное масло, которое стали ценить ещё выше, чем курдючный жир, особенно, в сочетании с мукой и сахаром, потому что обнаружили, что вкус этих трёх продуктов идеально подходит друг к другу.
И вот тогда-то и появилась та халва, которую готовила мне моя бабушка, Нана по-азербайджански.



Обжарить в глубокой сковороде или казане килограмм муки до появления орехового запаха, но регулируя нагрев таким образом, чтобы не изменился цвет муки. К обжаренной муке добавить шестьсот миллилитров топлёного масла и размешать муку.
В этот момент к муке и маслу, по желанию, можно добавить четверть чайной ложки кардамона или столовую ложку кориандра. По моему мнению, кориандр подходит лучше кардамона, но можно приготовить и без специй вовсе.
Так же в этот момент можно добавить в халву калёные и размолотые грецкие орехи, но, как я убедился, вкус халвы от этого сильно не меняется. Впрочем, если хотите, то добавьте пол килограмма орехов, прокрученных через мясорубку.
После того, как мука и масло при самом малом нагреве будут перемешаны, добавьте к ним либо сахар, либо подготовленный сироп.
Однако, о сиропе надо сказать, что он может быть средней густоты – на шестьсот грамм сахара добавить триста миллилитров воды и кипятить до 107-108 градусов, а если у вас нет термометра, то возьмите часть сиропа, капните его на тарелку, прижмите к нему ложку и поднимите: должны потянуться тонкие нити.
Но этот сироп слишком горяч для муки, ему надо дать остыть до 90-95 градусов, халва тоже должна иметь примерно такую же температуру, нагрев должен быть вообще на минимуме, либо даже поставить халву на рассекатель и влить сироп, тщательно размешивая. После того, как вы добавили сироп, нагрев можно ненадолго и ненамного увеличить, но продолжать перемешивать халву. Как только из смеси станет выделяться масло халва готова.
Если вы решили пойти по простому пути, то добавьте в смесь муки и масла сахар. Только надо иметь в виду, что топлёное масло – по сути, чистый молочный жир без какой либо влаги. Мука подсушена при обжаривании. Так что растворяться сахару не в чем. Поэтому немедленно добавляйте в смесь молоко. Молоко лучше подогреть до кипения и держать на самом малом огне. Молока может уйти до трёх стаканов, необходимо, чтобы весь сахар растворился, но надо иметь в виду, что и мука станет впитывать влагу из молока! Поэтому добавлять надо постепенно и так же постепенно повышать температуру массы и постоянно всё перемешивать, вплоть до выделения из смеси масла.
Не оставляйте готовую халву в горячей посуде, чтобы она не пригорела и не потеряла ореховый запах, который, напомню, создают не только орехи, но и сама обжаренная мука и топлёное масло. Переложите массу на тарелки, в которых и будете подавать, предварительно украсив.
Такая халва получается мягкой, как тесто, но при комнатной температуре не бывает тягучей или наоборот – рассыпчатой. Сахар в такой халве не должен кристаллизоваться.

Я знаю, что сейчас едва ли не каждый из вас готов схватить меня за рукав и спросить: «А как же та халва, из магазина, та, что из подсолнечных семечек или кунжута, хрустящая, рассыпчатая, лёгкая на вес и необычайно сытная?»
Ну, это совсем другая история!
Корни этой халвы лежат в благословенном Иране, где жизнь когда-то была так хороша, что народ с удовольствием оплачивал услуги кондитеров, чьи лавки конкурировали между собой на залитых солнцем базарах древних городов.
Неизвестно, кто первым придумал добавить в растёртый кунжут, другие масличные культуры или орехи сахарный сироп, вспенить его и дать ему кристаллизоваться. Но каждый халвачи ревностно охранял придуманные им или приобретённые по наследству технологии от конкрентов.
Но утаишь ли шило в мешке? Кто-то узнал, что для вспенивания сахара употребляется мыльный корень, кто-то попробовал приготовить халву со взбитым яичным белком, и халва стала распространяться по всему региону, видоизменяясь и приобретая всё новые формы, ароматы, вкусы и ингредиенты.

И от халвы до одной из вершин восточного кондитерского искусства - нуги оставался лишь один шаг. Этот шаг – инвертированный сироп.
На самом деле, вот только что, несколько страниц тому назад, Шахбалат-муаллим показал нам, как готовится инвертированный сироп. В сахар и воду добавляется лимонная кислота – вот и всё, ничего больше, никаких секретов. Добавил лимонную кислоту и готовь сироп, доведи его до состояния тонкой нити (температуры 107-108 градусов) и вари при этой температуре 25-30 минут, постепенно понижая нагрев (как хорошо это умеют делать сгорающие дрова!). Сироп, который получится в результате, не будет застывать, даже остывая, поскольку сахароза в результате произошедшей реакции с лимонной кислотой частично расщепилась на фруктозу и глюкозу, а сироп из глюкозы сам не склонен к кристаллизации и не даёт кристаллизоваться сиропу в целом.
На самом деле, можно сварить и обычный сахарный сироп, без лимонной кислоты, но с добавлением глюкозы и получить в результате некристаллизирующийся сироп даже при очень малом содержании влаги – 10-12%, а именно этого нам и надо достичь, когда мы хотим приготовить нугу. Можно добавить лимонной кислоты больше нормы и, не дожидаясь, пока вся кислота вступит в реакцию с сахарозой, нейтрализовать её раствором соды – тогда сироп получится вспененным. Но для приготовления нашей нуги мы пойдём другим путём.

Смотрите, нугу можно сварить из двух видов сиропа – из медового и сахарного. В мёде уже содержится в довольно большом количестве фруктоза и глюкоза, а вот сахарозы там совсем немного. Помимо этого в мёде присутствуют и другие сахара. Поэтому к медовому сиропу мы обязательно прибавим сахарный сироп, при чём в количестве примерно один к двум.
Примерно триста грамм мёда поставим нагреваться отдельно и будем греть до температуры 130 градусов, если у вас нет термометра, то индикатором для вас пусть служит некоторое потемнение мёда и отделение пены, убирать которую при её появлении не стоит.
А в шестьсот грамм сахара добавим лимонной кислоты на кончике ножа, стакан воды и стакан глюкозы. Пусть вас не пугает этот ингредиент с аптечным названием, да и бежать за ним в аптеку не надо, а надо пойти в магазин, где продают различные ингредиенты для кондитеров. Я, например, легко обнаружил такую лавку на Дорогомиловском рынке. Кондитерская глюкоза продаётся в виде густого, прозрачного, бесцветного сиропа почти что не обладающего никаким запахом. Но, если у вас нет возможности купить глюкозу, добавьте в сахар чуть больше лимонной кислоты – треть чайной ложки, этого будет довольно, только и сахара тогда понадобится не шестьсот грамм, а восемьсот. Поставьте сироп на плиту, доведите до кипения, дождитесь растворения сахара и отрегулируйте кипение таким образом, чтобы сироп не густел и не менял цвет – кипеть должно при температуре 107-108 градусов минут двадцать-двадцать пять.
После этого можно прибавить нагрев и, постоянно помешивая сироп, довести температуру до 150 градусов. Сироп при этом загустеет и приобретёт цвет и консистенцию свежего мёда, каким он бывает при комнатной температуре. Мешать же готовящийся сироп необходимо потому, что по мере его загущения внутри посуды замедляется конвекция и есть риск, что у стенок и дна сироп перегреется и приобретёт вкус жжёного сахара. А нам необходимо, чтобы сироп лишь изменил цвет на медовый и приобрёл характерный аромат.
Снимите сироп с огня и продолжайте его время от времени помешивать, на давая загустеть у стенок, у дна и на поверхности, то есть постарайтесь, чтобы вся масса сиропа остывала равномерно.
Взбейте с тремя ложками сахара три яичных белка. Дождитесь, когда медовый сироп приобретёт температуру примерно 50-60 градусов. Только не трогайте сироп пальцем, чтобы проверить его температуру, а трогайте посуду, потому что сироп даже при такой температуре обожжёт кончик пальца будь здоров, да и не всем это нравится – некоторые не моют руки как следует и предполагают такую же нечистоплотность во всех остальных. Как только медовый сироп остынет, начинайте вмешивать в него яичный белок. Надо взять деревянную лопаточку и перемешивать непременно проходя лопаткой по дну и стенкам посуды. После этого можно добавлять остывший до 70-80 градусов сахарный сироп. Поскольку он будет довольно горячим, этого нагрева будет достаточно для того, чтобы пузырьки с воздухом, заключенные в пене яичного белка, получили довольно плотную оболочку – ведь белок свернётся.
И теперь надо довольно долго перемешивать, точно так же, как это показал нам Шахбалат-муаллим. Просто, в виду того, что у вас количество сиропа будет меньше, перемешивать придётся минут 15-20. Надо добиться, чтобы нуга стала светлая, светлее, чем сгущенное молоко и несколько гуще его. Посмотрите, как нуга стекает с ложки.



Смотрите, нуга к этому моменту остынет градусов до сорока, а это значит, что вам следует поторопиться. Иначе просто не хватит сил, чтобы вмешать в нугу орехи.
Да, орехи. А какие орехи? Да какие вы любите! Только не забудьте их прокалить, сделать их ароматными и вкусными. Я взял фисташки, миндаль и грецкий орех примерно в равных пропорциях. А если у вас есть хорошие, качественные сухофрукты, высушенные, как положено – до сухого стука при падении на стол – и не вымазанные растительным маслом для придания блеска и товарного вида, то почему бы и их не добавить в нугу? Курагу я порезал на четыре-шесть частей, а два вида самаркандского изюма оставил как есть.
Но вы можете подбирать ассортимент наполнителя для нуги по вашему вкусу – от цукатов до кешью. На мой взгляд, хорошо сочетать сухофрукты с кислинкой и довольно жирные орехи, с богатым ароматом. Если бы я захотел придать нуге миндальный аромат, то я прокалил бы три-четыре штучки горького миндаля и размолол бы его и добавил сразу, вслед за яичным белком в медовый сироп. Какие-то специи, как кардамон или сушённую лимонную цедру, я бы размолол с сахаром до пудры и добавил бы в тот же момент.
Однако, один из самых ответственных моментов наступает в самом конце.



Орехов следует взять в половину от веса получившейся нуги – граммов семьсот. И примерно столько же сухофруктов. Вмешать орехи и сухофрукты в загустевающую прямо на глазах массу непросто. Можно, конечно, немного подогреть нугу, но осторожно, чтобы не прижечь нигде, и для этого опять надо постоянно и тщательно перемешивать. Но лучше постараться успеть вмешать - приложите силу, постарайтесь, чтобы нуга обволокла каждый орешек, каждую изюминку.
Теперь смачивайте руки водой, берите двумя руками комок нуги, сдавите её, уплотните, обомните как следует и разложите на… вот здесь проблема!



Липнет! Понимаете, нуга липнет! Я решил разложить её на противень, покрытый пищевой плёнкой. Так перед употреблением замучались эту плёнку снимать. Только мокрыми руками – иначе никак. К фольге – тоже липнет. Я где-то прочитал, чтобы положить нугу на муку. Но это плохая идея – кому же может понравиться вкус сырой муки? Обсыпать посуду слоем размолотых орехов? Может быть, это выход, только надо иметь в виду, что даже и после охлаждения, да хоть даже после замораживания нуга остаётся аморфной. Он медленно, но ощутимо течёт.
Вот достаёшь её из холодильника, положил на доску и, пока она не успела потечь и прилипнуть к доске, резкими и уверенными движениями топориком порубить на полоски, а потом на кубики. Ножом нугу не порежешь – не проходит нож сквозь неё, она густая, вязкая, как смола, орехи внутри твёрдые – только топориком.
И немедленно на тарелку, и подавать.
О! Придумал! Нугу надо выкладывать на тонкое сухое печенье – вот выход!
А то ведь выложишь на тарелочку, выглядит она аппетитно, все её хотят, а ложкой и не подцепишь, надо руками. Возьмёшь в руки, сначала ощущение, что это абсолютно твёрдое тело. Откусил кусочек, сначала есть ощущение, что эта масса навязнет в зубах, но нет! Ничего подобного! Она просто тает во рту, прекрасно жуётся, орехи приятно хрустят и это идеальная сладость к чаю. Но вот, ещё первый кусочек нуги у тебя во рту, ещё хочется глоток чая, а тут… это твёрдое тело медленно, незаметно глазу течёт и его надо незамедлительно доесть, чтобы рука, едва её оттёрли от сладкого влажной салфеткой, снова сама потянулась к тарелочке.



А останется нуга на тарелке на несколько часов, так снова собирается в комок, надо снова оторвать её от посуды, положить на доску и с приятным для слуха хрустом разрубить: на, попробуй, какая у меня нуга получилась!